Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
четверг, 24 марта 2011
среда, 23 марта 2011
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
С самого утра шел дождь.
Вчера тяжелые свинцовые тучи стояли над лесом, а теперь над домами и полями, и целый день дождь. Его лицо было расслабленно, он выглядел даже умиротворенно. Иногда его губы подрагивали, и он едва заметно улыбался. В его чудесном, лечащим ото всех душевных болезней, сне мерный стук дождя по крыше дома был игрой на фортепиано. Красивой, нежной и легкой. Иногда появлялся холодный ветер, и его вой тут же отдавался в трубах, но в его сне это была прелестная музыка флейты.
Он бы мог еще очень долго видеть во снах самые прекрасные вещи из тех, которые только и могут присниться человеку, если бы не...
- Бог мой, как же можно так долго спать, Люмьер! Вставай, соня! Я все хотел не будить тебя и дождаться, когда же ты проснешься, но, похоже, придется мне прервать твои сладостные видения - Марк звонко засмеялся - Вставай, уже почти время обеда!
Люмьер недовольно поморщился и открыл глаза. Марк перестал тормошить его и сел на высокий скрипучий от старости стул, слегка потирая больную руку. Он все еще улыбался и смотрел на брата с озорством, с этой легкой искоркой, присущей, наверное, только его живому взгляду.
- Тебе обязательно было меня будить? Теперь мне кажется, что все прелести мира, которые я видел, пока ты не вошел в мою комнату, я больше никогда не увижу во сне.
- И что же снилось тебе?
- Море.
- Море? Всего лишь море? О, это не такая уж и великая потеря! Уж море-то ты увидишь однажды своими глазами наяву, а не на этих странных изменчивых картинках!
- И еще закат. Алый, разлившийся по бескрайнему небу страстной акварелью.
- Вот так и страстной? Не думал я, что однажды услышу такое от тебя, но на море в самом конце лета, мне рассказывали, именно такой закат. Теперь я точно решил, что однажды мы обязательно поедем на море.
- И снилось, как сияющее солнце медленно уходит в воду где-то очень далеко. И краска разлилась по воде, будто став тенью это сияющего солнца. И еще снилась девушка, но ее лицо не было мне знакомо. Она стояла по колено в воде и смотрела куда-то вдаль. Когда я подошел к ней, она сказала мне, что бы я спросил у нее то, что хочу знать сейчас больше всего.
- И что же ты спросил?
- Я спросил у нее "Что я вижу?", и она ответила мне, что я вижу страстную алую акварель, разлившуюся по небу и воде, что вижу, как солнце уходит под воду, когда очень сильно устает смотреть на мир, глаза его наливаются кровью, и оно больше не в силах смотреть. Оно медленно слепнет, уходя под воду, а ослепнув полностью, засыпает. Но когда просыпается, прозревает, поднимается из воды и снова смотрит на мир. И так всегда.
- И все?
- Нет. Потом я спросил у нее ее имя. Сначала она долго молчала и будто старалась не смотреть на меня, но потом все же решила мне ответить.
- И как же ее зовут?
- Я не знаю. В этот момент ты меня разбудил.
- Ну вот, какая досада! Ну, ничего, Люмьер, смотри на жизнь по-другому: ты уже не будешь одним из тех, кто еще ничего не достиг, и кто не имеет ни малейшего желания что-то делать. Несомненно, каждый из них мечтает о процветающем деле, но на словах можно помечтать о чем угодно. В жизни все гораздо сложнее, нежели в мечтах и во снах. Но у них, как правило, есть только мечты. У тебя же есть цель: узнать ее настоящее имя. Это все же лучше, чем совсем-совсем ничего.
- Разве тогда не было бы выгодней и полезней поставить перед собой другую цель? Как раз таки о процветающем деле?
- Нет. Все это есть ни что иное, как твой ум, твоя удача и ты сам, какой есть. Ты должен подходить своему делу полностью, иначе в какой в этом прок? Я, например, никогда не смогу стать врачом. Я не из тех людей, которые могут честно смотреть в испуганные глаза людей и заверять, что почти все уже позади и осталось еще чуть-чуть потерпеть, и будет уже не больно, когда диагноз ужасен, и остается только резать и надеяться на чудо и на Всевышнего. Но пока ты не нашел себя ни в чем. И цель "Найти себя" неправильна с самого начала. В этом нелепом поиске ты будешь метаться, пытаясь пристроится то здесь, то там, но нигде не будешь находить себя, и, отчаившись, ты пойдешь продавать яблоки, горько вздыхая про себя что вроде "Для меня просто не нашлось места". Это заведомо неверный путь. Это самое "место" ты не должен искать, однажды ты просто почувствешь сердцем, что тебе лучше, чем ты можешь ради этого пожертвовать, и так ли оно хорошо, чтобы остаться и потихоньку скармливать ему свою жизнь. Ты поймешь это, когда настанет нужное время, но пока оно не настало, жди алого заката, разлившейся по небу и по воде акварели и девушку, стоящую по колено в воде. Но в следующий раз не спрашивай снова обо всем этом, она ведь ответила тебе однажды. Спроси ее имя. Ведь сегодня ты так не услышал заветный ответ.
- Ты думаешь, что я еще увижу ее?
- Я в этом уверен, и, возможно, что и не раз, и не два. Кто знает, вдруг каждый четверг вы будете встречаться на берегу, а потом... Но это ты уже мне сам расскажешь когда-нибудь.
- Как знать. В жизни всякое может случиться.
- Хм, но что-то случиться просто обязано.
Повисла неловкая тишина. Люмьер словно пытался что-то вспомнить, Марк же будто раздумывал над чем-то очень важным, опустив голову и смотря в пол. Только через несколько минут Люмьер нарушил неуютную тишину.
- Как там Эделин, Марк?
- Эделин? Надеюсь, с ней все хорошо. Ты же знаешь, в Париж были введены войска, и хоть их там уже месяц как нет, но кто знает, что там творится сейчас! Поэтому мне остается только желать, чтобы с ней было все хорошо... Странный вопрос. Почему ты спросил меня об Эделин?
- Когда ты говорил это, в твоем взгляде было что-то... Мне кажется, ты вспоминал об Эделин. Вы уже помолвлены?
- Нет. Я до сих пор жалею, что я не успел сказать ей эти заветные слова до того, как меня забрали на войну. Как только я вернусь в Париж, это будет первым, что я сделаю.
- Смотри не потеряй ее.
- Ни за что. Эй, ты почему еще лежишь? А ну бегом вставать! Я будить тебя пришел, а не рассказывать о своей будущей невесте! И еще мне нужна твоя помощь.
- И в чем же?
- Нужно сменить повязки, кроме тебя в доме, увы, никого больше нет.
- Как это?... точно. Мама говорила, что они уедут на целый день.
- Как будто она дала бы тебе спать до обеда! Это я тут... решил проявить великодушие. И запомни: не смей им злоупотреблять!
Вчера тяжелые свинцовые тучи стояли над лесом, а теперь над домами и полями, и целый день дождь. Его лицо было расслабленно, он выглядел даже умиротворенно. Иногда его губы подрагивали, и он едва заметно улыбался. В его чудесном, лечащим ото всех душевных болезней, сне мерный стук дождя по крыше дома был игрой на фортепиано. Красивой, нежной и легкой. Иногда появлялся холодный ветер, и его вой тут же отдавался в трубах, но в его сне это была прелестная музыка флейты.
Он бы мог еще очень долго видеть во снах самые прекрасные вещи из тех, которые только и могут присниться человеку, если бы не...
- Бог мой, как же можно так долго спать, Люмьер! Вставай, соня! Я все хотел не будить тебя и дождаться, когда же ты проснешься, но, похоже, придется мне прервать твои сладостные видения - Марк звонко засмеялся - Вставай, уже почти время обеда!
Люмьер недовольно поморщился и открыл глаза. Марк перестал тормошить его и сел на высокий скрипучий от старости стул, слегка потирая больную руку. Он все еще улыбался и смотрел на брата с озорством, с этой легкой искоркой, присущей, наверное, только его живому взгляду.
- Тебе обязательно было меня будить? Теперь мне кажется, что все прелести мира, которые я видел, пока ты не вошел в мою комнату, я больше никогда не увижу во сне.
- И что же снилось тебе?
- Море.
- Море? Всего лишь море? О, это не такая уж и великая потеря! Уж море-то ты увидишь однажды своими глазами наяву, а не на этих странных изменчивых картинках!
- И еще закат. Алый, разлившийся по бескрайнему небу страстной акварелью.
- Вот так и страстной? Не думал я, что однажды услышу такое от тебя, но на море в самом конце лета, мне рассказывали, именно такой закат. Теперь я точно решил, что однажды мы обязательно поедем на море.
- И снилось, как сияющее солнце медленно уходит в воду где-то очень далеко. И краска разлилась по воде, будто став тенью это сияющего солнца. И еще снилась девушка, но ее лицо не было мне знакомо. Она стояла по колено в воде и смотрела куда-то вдаль. Когда я подошел к ней, она сказала мне, что бы я спросил у нее то, что хочу знать сейчас больше всего.
- И что же ты спросил?
- Я спросил у нее "Что я вижу?", и она ответила мне, что я вижу страстную алую акварель, разлившуюся по небу и воде, что вижу, как солнце уходит под воду, когда очень сильно устает смотреть на мир, глаза его наливаются кровью, и оно больше не в силах смотреть. Оно медленно слепнет, уходя под воду, а ослепнув полностью, засыпает. Но когда просыпается, прозревает, поднимается из воды и снова смотрит на мир. И так всегда.
- И все?
- Нет. Потом я спросил у нее ее имя. Сначала она долго молчала и будто старалась не смотреть на меня, но потом все же решила мне ответить.
- И как же ее зовут?
- Я не знаю. В этот момент ты меня разбудил.
- Ну вот, какая досада! Ну, ничего, Люмьер, смотри на жизнь по-другому: ты уже не будешь одним из тех, кто еще ничего не достиг, и кто не имеет ни малейшего желания что-то делать. Несомненно, каждый из них мечтает о процветающем деле, но на словах можно помечтать о чем угодно. В жизни все гораздо сложнее, нежели в мечтах и во снах. Но у них, как правило, есть только мечты. У тебя же есть цель: узнать ее настоящее имя. Это все же лучше, чем совсем-совсем ничего.
- Разве тогда не было бы выгодней и полезней поставить перед собой другую цель? Как раз таки о процветающем деле?
- Нет. Все это есть ни что иное, как твой ум, твоя удача и ты сам, какой есть. Ты должен подходить своему делу полностью, иначе в какой в этом прок? Я, например, никогда не смогу стать врачом. Я не из тех людей, которые могут честно смотреть в испуганные глаза людей и заверять, что почти все уже позади и осталось еще чуть-чуть потерпеть, и будет уже не больно, когда диагноз ужасен, и остается только резать и надеяться на чудо и на Всевышнего. Но пока ты не нашел себя ни в чем. И цель "Найти себя" неправильна с самого начала. В этом нелепом поиске ты будешь метаться, пытаясь пристроится то здесь, то там, но нигде не будешь находить себя, и, отчаившись, ты пойдешь продавать яблоки, горько вздыхая про себя что вроде "Для меня просто не нашлось места". Это заведомо неверный путь. Это самое "место" ты не должен искать, однажды ты просто почувствешь сердцем, что тебе лучше, чем ты можешь ради этого пожертвовать, и так ли оно хорошо, чтобы остаться и потихоньку скармливать ему свою жизнь. Ты поймешь это, когда настанет нужное время, но пока оно не настало, жди алого заката, разлившейся по небу и по воде акварели и девушку, стоящую по колено в воде. Но в следующий раз не спрашивай снова обо всем этом, она ведь ответила тебе однажды. Спроси ее имя. Ведь сегодня ты так не услышал заветный ответ.
- Ты думаешь, что я еще увижу ее?
- Я в этом уверен, и, возможно, что и не раз, и не два. Кто знает, вдруг каждый четверг вы будете встречаться на берегу, а потом... Но это ты уже мне сам расскажешь когда-нибудь.
- Как знать. В жизни всякое может случиться.
- Хм, но что-то случиться просто обязано.
Повисла неловкая тишина. Люмьер словно пытался что-то вспомнить, Марк же будто раздумывал над чем-то очень важным, опустив голову и смотря в пол. Только через несколько минут Люмьер нарушил неуютную тишину.
- Как там Эделин, Марк?
- Эделин? Надеюсь, с ней все хорошо. Ты же знаешь, в Париж были введены войска, и хоть их там уже месяц как нет, но кто знает, что там творится сейчас! Поэтому мне остается только желать, чтобы с ней было все хорошо... Странный вопрос. Почему ты спросил меня об Эделин?
- Когда ты говорил это, в твоем взгляде было что-то... Мне кажется, ты вспоминал об Эделин. Вы уже помолвлены?
- Нет. Я до сих пор жалею, что я не успел сказать ей эти заветные слова до того, как меня забрали на войну. Как только я вернусь в Париж, это будет первым, что я сделаю.
- Смотри не потеряй ее.
- Ни за что. Эй, ты почему еще лежишь? А ну бегом вставать! Я будить тебя пришел, а не рассказывать о своей будущей невесте! И еще мне нужна твоя помощь.
- И в чем же?
- Нужно сменить повязки, кроме тебя в доме, увы, никого больше нет.
- Как это?... точно. Мама говорила, что они уедут на целый день.
- Как будто она дала бы тебе спать до обеда! Это я тут... решил проявить великодушие. И запомни: не смей им злоупотреблять!
вторник, 22 марта 2011
15:32
Доступ к записи ограничен
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 20 марта 2011
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Он опустил в холодную воду руку, схватив блестящий гладкий камешек, и, увидев, что он оказался обычной галькой, едва помедлив кинул обратно. Бег воды небольшого, звонко журчащего ручья успокаивал, и он, казалось, мог часами неотрывно смотреть как блестит на солнце вода, иногда в спешке унося за собой мелкую гальку. Иногда до исступления вглядывался в свое зыбкое отражение, иногда ворошил дно... Вот так нелепо убивал время, хотя сейчас почти ничего другого и не оставалось. Только в такие минуты ему удавалось полностью отвлечься от всего происходящего, уйти в себя, перебирая словно осколки непрошеные мысли и малопонятные сны с приглушенными тонами, посещавшие его каждую ночь последние несколько месяцев. В эти долгие минуты он словно отдалялся от мира, не слыша и не видя ничего кроме странного блеклого калейдоскопа из того, что было сегодня весь день в его голове.
Он очнулся только когда услышал шорох: кто-то позади него спускался вниз к ручью. Он обернулся и увидел двоюродного брата, севшего прямо на землю, уже покрытую густой зеленой травой.
- Бездельничаешь, Люмьер? - он озорно подмигнул ему.
- Ну, можно и так сказать, - произнес он, едва улыбнувшись в ответ. Люмьер встал и, поднявшись немного вверх по склону, сел рядом с братом.
- Как твоя рука, Марк? - спросил он с плохо скрываемым беспокойством, - Больше не кровоточит?
- Да нет, все отлично, - он с явной досадой посмотрел на перемотанную бинтами и белыми тряпками конечность, - Даже не болит. Странно, что ты так за меня беспокоишься, я получил пулю всего лишь в руку, а не в сердце. Да, с сердцем было бы гораздо сложнее...
- Если бы пуля оказалась у тебя в сердце, тебя бы здесь уже не было. Тебя бы вообще больше не было. С такими ранами не живут.
- Бывают везунчики, которые получают пулю в голову, но выживают, хотя если ты знаешь, что после таких ран дорога только одна: на небо, то точно здесь не останешься. Мне кажется, они были чудаками. Просто не знали об этом, вот и не умерли как остальные несчастные.
- Ты говоришь это слишком беспечно, - тихо произнес Люмьер, - о смерти не стоит так говорить, тебе так не кажется, Марк?
- Да что ты знаешь о смерти? - он усмехнулся - Тебе только две недели назад исполнилось семнадцать. Да, только послушай, семнадцать лет в этом уютном тихом местечке, - он засмеялся - а ты говоришь о смерти так, будто бы встречался с ней лицом к лицу, и не раз!
- Что же в этом смешного?
- Мало что. Здесь слишком хорошо и беззаботно, что мне не хочется вспоминать ни о чем плохом. Одно только напоминание о смерти, об оружии, о крови пробуждает во мне слишком много воспоминаний об этой чертовой, так нелепо проигранной войне! Если тебе так хочется услышать это, Люмьер, то каждое утро мы молили смерть не приходить в этот раз за нами, и она услужливо потакала нашим желаниям. Она только один раз поступает своевольно, но этого бывает более чем достаточно.
Теперь его взгляд был устремлен вперед. Он тяжело вздохнул и сел по-удобнее, поправив обездвиженную руку.
- Извини... - очень тихо произнес Люмьер, но Марк не слушал его.
- И все же!... Как же здесь замечательно. Сюда весна приходит намного раньше. Только середина апреля, но кажется, что уже начало июня. В Париже сейчас наверняка холодно, - он посмотрел на младшего брата - Эй, ты чего? А, не бери в голову. Кто же знал, что ты окажешься таким впечатлительным. Хотя, пребывание любого здесь такое долгое время сделает его весьма впечатлительным, - Марк снова рассмеялся - Не вешай нос! Вот дорастешь до меня - восемь лет, они обычно не так уж заметно проходят в таком возрасте, хе-хе - и поймешь, что война - не единственное зло. Возможно, ты так же будешь думать и о любви, и о короле, и о самой Франции, особенно сейчас... когда она повержена. В жизни всякое бывает. Я даже не мог и подумать, что после госпиталя попаду под нежную и трепетную заботу твоей матери. Да, всякое в жизни бывает!
Он бодро поднялся на ноги и небрежно отряхнулся. Закатное солнце медленно опускалось, ветер становился все холоднее, а птицы уже смолкли.
- Пошли, Люмьер. Хоть у вас здесь и совершенно другая весна, по вечерам так же холодно, как и в Париже, это точно. Хотя, чего я тебе рассказываю, однажды ты и сам это узнаешь...
Он очнулся только когда услышал шорох: кто-то позади него спускался вниз к ручью. Он обернулся и увидел двоюродного брата, севшего прямо на землю, уже покрытую густой зеленой травой.
- Бездельничаешь, Люмьер? - он озорно подмигнул ему.
- Ну, можно и так сказать, - произнес он, едва улыбнувшись в ответ. Люмьер встал и, поднявшись немного вверх по склону, сел рядом с братом.
- Как твоя рука, Марк? - спросил он с плохо скрываемым беспокойством, - Больше не кровоточит?
- Да нет, все отлично, - он с явной досадой посмотрел на перемотанную бинтами и белыми тряпками конечность, - Даже не болит. Странно, что ты так за меня беспокоишься, я получил пулю всего лишь в руку, а не в сердце. Да, с сердцем было бы гораздо сложнее...
- Если бы пуля оказалась у тебя в сердце, тебя бы здесь уже не было. Тебя бы вообще больше не было. С такими ранами не живут.
- Бывают везунчики, которые получают пулю в голову, но выживают, хотя если ты знаешь, что после таких ран дорога только одна: на небо, то точно здесь не останешься. Мне кажется, они были чудаками. Просто не знали об этом, вот и не умерли как остальные несчастные.
- Ты говоришь это слишком беспечно, - тихо произнес Люмьер, - о смерти не стоит так говорить, тебе так не кажется, Марк?
- Да что ты знаешь о смерти? - он усмехнулся - Тебе только две недели назад исполнилось семнадцать. Да, только послушай, семнадцать лет в этом уютном тихом местечке, - он засмеялся - а ты говоришь о смерти так, будто бы встречался с ней лицом к лицу, и не раз!
- Что же в этом смешного?
- Мало что. Здесь слишком хорошо и беззаботно, что мне не хочется вспоминать ни о чем плохом. Одно только напоминание о смерти, об оружии, о крови пробуждает во мне слишком много воспоминаний об этой чертовой, так нелепо проигранной войне! Если тебе так хочется услышать это, Люмьер, то каждое утро мы молили смерть не приходить в этот раз за нами, и она услужливо потакала нашим желаниям. Она только один раз поступает своевольно, но этого бывает более чем достаточно.
Теперь его взгляд был устремлен вперед. Он тяжело вздохнул и сел по-удобнее, поправив обездвиженную руку.
- Извини... - очень тихо произнес Люмьер, но Марк не слушал его.
- И все же!... Как же здесь замечательно. Сюда весна приходит намного раньше. Только середина апреля, но кажется, что уже начало июня. В Париже сейчас наверняка холодно, - он посмотрел на младшего брата - Эй, ты чего? А, не бери в голову. Кто же знал, что ты окажешься таким впечатлительным. Хотя, пребывание любого здесь такое долгое время сделает его весьма впечатлительным, - Марк снова рассмеялся - Не вешай нос! Вот дорастешь до меня - восемь лет, они обычно не так уж заметно проходят в таком возрасте, хе-хе - и поймешь, что война - не единственное зло. Возможно, ты так же будешь думать и о любви, и о короле, и о самой Франции, особенно сейчас... когда она повержена. В жизни всякое бывает. Я даже не мог и подумать, что после госпиталя попаду под нежную и трепетную заботу твоей матери. Да, всякое в жизни бывает!
Он бодро поднялся на ноги и небрежно отряхнулся. Закатное солнце медленно опускалось, ветер становился все холоднее, а птицы уже смолкли.
- Пошли, Люмьер. Хоть у вас здесь и совершенно другая весна, по вечерам так же холодно, как и в Париже, это точно. Хотя, чего я тебе рассказываю, однажды ты и сам это узнаешь...
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Весна есть истинное зло, мои опасения были такими ничтожными!
Мне кажется, что совсем скоро я буду много писать о вещах, которых почти не знаю или не знаю совершенно. Когда-то, хотя бы вот так на словах, копаясь в сознании и снова отодвинув беспокойное трепетное сердце на задний план, буду создавать себе иллюзии того, как должны они выглядеть. Буду писать о них так, как будто знаю досконально, а значит, знаю о чем говорю... например, о любви.
Мне кажется, что совсем скоро я буду много писать о вещах, которых почти не знаю или не знаю совершенно. Когда-то, хотя бы вот так на словах, копаясь в сознании и снова отодвинув беспокойное трепетное сердце на задний план, буду создавать себе иллюзии того, как должны они выглядеть. Буду писать о них так, как будто знаю досконально, а значит, знаю о чем говорю... например, о любви.
08:25
Доступ к записи ограничен
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 19 марта 2011
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Это уже просто стало доходить до абсурда... Немного, ога.
Я не помню, на кого подписывалась! О.о Сегодня обнаружила у себя в избранном совершенно незнакомый мне ник и дневник соответственно... Бог мой, может, а ну все нафиг, а? И поудалять половину избранного, тех, с кем действительно не общаюсь. А то еще немного и боюсь, что вас забуду, мои дражайшие ПЧ!
Я не помню, на кого подписывалась! О.о Сегодня обнаружила у себя в избранном совершенно незнакомый мне ник и дневник соответственно... Бог мой, может, а ну все нафиг, а? И поудалять половину избранного, тех, с кем действительно не общаюсь. А то еще немного и боюсь, что вас забуду, мои дражайшие ПЧ!
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
У меня есть только завтра. Завтра мой последний шанс выздороветь, вырваться из душного скучного плена и стать наконец-то собой. Моя температура 36,6. Ни на градус больше. И никак по-другому. Это плацебо, наверное, моя единственная надежда выкарабкаться, выбраться.. Ну и антибиотики, да.
Все будет завтра. Все как нельзя лучше, все как надо. Мне не стоит на это надеяться, потому что это и так произойдет)
Я верю.
Все будет завтра. Все как нельзя лучше, все как надо. Мне не стоит на это надеяться, потому что это и так произойдет)
Я верю.
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Весна за окном и даже где-то внутри,
Весна в моем сердце? Нет, еще не совсем:
И снег не растаял, и Бог по-прежнему нем,
И солнце – не солнце в стекле магазинных витрин.
И птицы как будто еще не начали петь,
Хотя я их слышу, но песни их малость не те,
Спасибо хотя бы за то, что я не в пустоте,
Пока солнце не стало меня так же ласково греть.
Мне кажется, чудо, такое простое и нежное,
Живет здесь, в весне, и сладко сопит на боку.
И будто оно на своем не видало веку
Поры невесомей, теплее и безмятежнее…
Весна так прекрасна, не правда ли? Чудо какое!
В весне есть надежды и музыка дымки ночной…
А если весна оказалась не той безмятежной весной?
Нет, все как всегда, только сердце как будто иное.
Весна в моем сердце? Нет, еще не совсем:
И снег не растаял, и Бог по-прежнему нем,
И солнце – не солнце в стекле магазинных витрин.
И птицы как будто еще не начали петь,
Хотя я их слышу, но песни их малость не те,
Спасибо хотя бы за то, что я не в пустоте,
Пока солнце не стало меня так же ласково греть.
Мне кажется, чудо, такое простое и нежное,
Живет здесь, в весне, и сладко сопит на боку.
И будто оно на своем не видало веку
Поры невесомей, теплее и безмятежнее…
Весна так прекрасна, не правда ли? Чудо какое!
В весне есть надежды и музыка дымки ночной…
А если весна оказалась не той безмятежной весной?
Нет, все как всегда, только сердце как будто иное.
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Мне очень часто снится высота.
А вместе с ней и чувство безумного страха.
Однажды мне приснилось живописное морское побережье. Я помню эту воду - темную, жемчужно-синюю - и эту скалу, с которой я так боялась упасть. На вершине ее была смотровая площадка, подниматься туда было легко, а спускаться - до ужаса страшно. Она имела вид громадного темно-серого обломка, торчащего в воде, эдакий природный каменный столб. Спуск вниз проходил по спирали, но был сделан так, что меня все время относило к краю, а там, хоть и были перегородки, но настолько ненадежные, что я пыталась идти у скалы, что получалось весьма плохо. И я помню, как жутко было, потому что казалось, что еще чуть-чуть и я упаду с этой высоты в эту темную жемчужно-синюю воду, а я ведь так плохо плаваю...
Но все обошлось. Сколько бы похожих картин не было, еще ни разу, слава Богу, они не заканчивались моим падением вниз. Иногда во сне я взлетаю, но это как будто связано с другой высотой и мне почти не страшно.
Сегодня был другой сон. Я оказалась на высоченном холме, который сначала, наверное, больше напоминал такую же скалу, только полностью обросшей мягкой зеленой травой. До земли - как с крыши высотного дома, и вниз смотреть безумно страшно. Собственно, "холм" этот тоже был своеобразным наблюдательным пунктом. По четыре стороны от него (он был ровно в центре) стояли великолепные строения. Мне сложно назвать их замками, хотя именно ими они и являлись, но более походили на роскошные огромные усадьбы. И, несмотря на то, что смотреть по сторонам, а вниз - особенно, мне было просто жутко, я не могла оторвать взгляд от каждого из них. Они были прекрасны, настолько прекрасны.
Но необходимо спускаться, иначе сердце еще чуть-чуть и разорвется от страха. Поняв, что иного пути, как плоские, на вид не особенно прочные, длиннющие лестницы, сделанные из какого-то светло-серого металла, я, затаив дыхание, начала спуск. Холм этот, кстати, был абсолютно перпендикулярным к земле, поэтому варианта "удачно скатиться" даже и не возникало. И вот, о чудо! Холм, да, именно холм, оказался просто заколдованным, и до земли оставалось всего лишь 3-4 метра. И снова все хорошо. Сон не заканчивается, но дальше написать... уже не могу.
Странное чувство - этот страх. Я в жизни, кажется, так сильно не боялась.
А вместе с ней и чувство безумного страха.
Однажды мне приснилось живописное морское побережье. Я помню эту воду - темную, жемчужно-синюю - и эту скалу, с которой я так боялась упасть. На вершине ее была смотровая площадка, подниматься туда было легко, а спускаться - до ужаса страшно. Она имела вид громадного темно-серого обломка, торчащего в воде, эдакий природный каменный столб. Спуск вниз проходил по спирали, но был сделан так, что меня все время относило к краю, а там, хоть и были перегородки, но настолько ненадежные, что я пыталась идти у скалы, что получалось весьма плохо. И я помню, как жутко было, потому что казалось, что еще чуть-чуть и я упаду с этой высоты в эту темную жемчужно-синюю воду, а я ведь так плохо плаваю...
Но все обошлось. Сколько бы похожих картин не было, еще ни разу, слава Богу, они не заканчивались моим падением вниз. Иногда во сне я взлетаю, но это как будто связано с другой высотой и мне почти не страшно.
Сегодня был другой сон. Я оказалась на высоченном холме, который сначала, наверное, больше напоминал такую же скалу, только полностью обросшей мягкой зеленой травой. До земли - как с крыши высотного дома, и вниз смотреть безумно страшно. Собственно, "холм" этот тоже был своеобразным наблюдательным пунктом. По четыре стороны от него (он был ровно в центре) стояли великолепные строения. Мне сложно назвать их замками, хотя именно ими они и являлись, но более походили на роскошные огромные усадьбы. И, несмотря на то, что смотреть по сторонам, а вниз - особенно, мне было просто жутко, я не могла оторвать взгляд от каждого из них. Они были прекрасны, настолько прекрасны.
Но необходимо спускаться, иначе сердце еще чуть-чуть и разорвется от страха. Поняв, что иного пути, как плоские, на вид не особенно прочные, длиннющие лестницы, сделанные из какого-то светло-серого металла, я, затаив дыхание, начала спуск. Холм этот, кстати, был абсолютно перпендикулярным к земле, поэтому варианта "удачно скатиться" даже и не возникало. И вот, о чудо! Холм, да, именно холм, оказался просто заколдованным, и до земли оставалось всего лишь 3-4 метра. И снова все хорошо. Сон не заканчивается, но дальше написать... уже не могу.
Странное чувство - этот страх. Я в жизни, кажется, так сильно не боялась.
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Мне чудится, что эта весна... Снова время для исполнения надежд, которым обычно исполниться слишком сложно, но я боюсь, что все закончится в один прекрасный миг, когда станет совершенно ясно, что это такая иллюзия, глупый обман. Но сейчас мне чудится, что весна и есть время исполнения надежд.
пятница, 18 марта 2011
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Я плохая, потому что я не люблю людей, что, в свою очередь, конечно же, плохо.
Ладно, оставим этот бред сумасшедшего, если точнее, то я не люблю некоторых людей, что, тем не менее, тоже меня не особо красит.
В общем-то, я всегда была замкнутой, не "приживалась" в больших компаниях, довольно часто чувствуя себя совершенно лишней, но относится ли это каким-то образом к тому, о чем я хочу написать? Да, пожалуй, хотя бы совсем чуть-чуть.
Зная порой излишнюю мягкость своего характера, я часто корю себя потом за то, что нужно было сказать по-другому, а духу не хватило обидеть/разжечь скандал, но нужно было, нужно было, потому что так как будто бы вернее.
Нужно было просто все время говорить всем им то, что я действительно думаю. Но меня бы за это, признаться, тоже бы не шибко жаловали, хотя оно мне надо?
Ладно, теперь как раз о том, о чем я хотела сказать с самого начала. О том, что есть люди которых я не люблю/ненавижу/презираю.
Итак, сначала люди, которые... учатся не в самых престижных учебных заведениях. Я прекрасно понимаю, что способности у всех разные, на отношение к учебе влияют факторы, которых бы лучше и не было. Однако я не верю, что нельзя было "вытянуть", остаться после девятого класса в школе или идти в техникум, после которого - в университет.
Ну ладно, если даже, что это не так, и мне повезло быть умнее их. Дело-то конечно, совсем в другом, но как же сказывается на общей оценке все. Можно учиться в хоть где и быть замечательным человеком, наверное...
Но, черт возьми, сколько же гордости, сколько пафоса! Да я, такой-сякой, крутой, красавец... Просто выворачивает оттого, что нечем хвалиться, но каждая фотография, каждое слово этим так и пропитано.
Неприятно, в общем.
Потом... потом о тех людях, которых я не могу не видеть, к сожалению. Они тоже до головокружения гордые и пафосные, но зато с мозгами. О них как будто даже немного забыла, но вот не так давно это произошло и весьма меня покоробило. А потому и пишу.
Ну.. Предположим, что вы всегда имели свою точку зрения насчет кое-чего. Были уверены в ее правоте, хотя в таких вопросах правота - дело весьма относительное, и вы руководствуетесь разумом и трезвым взглядом в отличии от большинства. И вот этот человек все эти годы капал на мозги окружающим (ну или не капал... во всяком случае, вы и все остальные об этом прекрасно знали) своим хвастовством о том, что у него 10 "сердечных половин" и вообще он тут самый лучший во всем. Вы тихо хихикали про себя, но благоразумно (зная темперамент и весьма скверные особенности характера) молчали. Ваша точка зрения полностью противоположна точке зрения этого человека, и в своей вы были уверены на все 100. И вот однажды выходит на поверхность эта тема. Опять. И этот человек неожиданно заявляет: "Да что вы! Да что бы я влюбился!... " и что-то из этого, и еще, обязательно это: "...не как остальные/большинство!...", и так гордо оглядывая всех присутствующих. Его мнение неожиданно стало противоположно вашему (потому что вы - это большинство или все остальные), став одновременно с ним совпадать. Я понимаю, что на протяжении жизни человек меняет свое мнение ввиду накопившегося опыта, по другим причинам... но не противореча самому себе так. Я тогда не знала, смеяться мне или что делать, но как всегда благоразумно промолчала. Меня этот момент несколько выбил из колеи, стоит признаться...
А еще есть те, которых я почему-то ненавижу.. ну хорошо, просто не люблю. Крепко так не люблю. Они мне ничего и не сделали, а прямо смотреть тошно. То взгляд слишком надменный, то визжит слишком громко... Да, мне меня самой бывает так сложно понять!
Все это неправильно, верно? Мне они, по сути, ничего особенно болезненного и неприятного не сделали, а негатив так и течет. Неправильно, нехорошо? Да только... как будто уже никак без этого. Таких людей, которые бы мне всецело нравились, очень мало. Виной этому - я сама, сама и мучаюсь.
Ну да ландо
Я выплюнула много ненужного яда, и теперь мне совсем-совсем хорошо
Это был позитивный пост о негативе, о да. И почти что бред сумасшедшего
Ладно, оставим этот бред сумасшедшего, если точнее, то я не люблю некоторых людей, что, тем не менее, тоже меня не особо красит.
В общем-то, я всегда была замкнутой, не "приживалась" в больших компаниях, довольно часто чувствуя себя совершенно лишней, но относится ли это каким-то образом к тому, о чем я хочу написать? Да, пожалуй, хотя бы совсем чуть-чуть.
Зная порой излишнюю мягкость своего характера, я часто корю себя потом за то, что нужно было сказать по-другому, а духу не хватило обидеть/разжечь скандал, но нужно было, нужно было, потому что так как будто бы вернее.
Нужно было просто все время говорить всем им то, что я действительно думаю. Но меня бы за это, признаться, тоже бы не шибко жаловали, хотя оно мне надо?
Ладно, теперь как раз о том, о чем я хотела сказать с самого начала. О том, что есть люди которых я не люблю/ненавижу/презираю.
Итак, сначала люди, которые... учатся не в самых престижных учебных заведениях. Я прекрасно понимаю, что способности у всех разные, на отношение к учебе влияют факторы, которых бы лучше и не было. Однако я не верю, что нельзя было "вытянуть", остаться после девятого класса в школе или идти в техникум, после которого - в университет.
Ну ладно, если даже, что это не так, и мне повезло быть умнее их. Дело-то конечно, совсем в другом, но как же сказывается на общей оценке все. Можно учиться в хоть где и быть замечательным человеком, наверное...
Но, черт возьми, сколько же гордости, сколько пафоса! Да я, такой-сякой, крутой, красавец... Просто выворачивает оттого, что нечем хвалиться, но каждая фотография, каждое слово этим так и пропитано.
Неприятно, в общем.
Потом... потом о тех людях, которых я не могу не видеть, к сожалению. Они тоже до головокружения гордые и пафосные, но зато с мозгами. О них как будто даже немного забыла, но вот не так давно это произошло и весьма меня покоробило. А потому и пишу.
Ну.. Предположим, что вы всегда имели свою точку зрения насчет кое-чего. Были уверены в ее правоте, хотя в таких вопросах правота - дело весьма относительное, и вы руководствуетесь разумом и трезвым взглядом в отличии от большинства. И вот этот человек все эти годы капал на мозги окружающим (ну или не капал... во всяком случае, вы и все остальные об этом прекрасно знали) своим хвастовством о том, что у него 10 "сердечных половин" и вообще он тут самый лучший во всем. Вы тихо хихикали про себя, но благоразумно (зная темперамент и весьма скверные особенности характера) молчали. Ваша точка зрения полностью противоположна точке зрения этого человека, и в своей вы были уверены на все 100. И вот однажды выходит на поверхность эта тема. Опять. И этот человек неожиданно заявляет: "Да что вы! Да что бы я влюбился!... " и что-то из этого, и еще, обязательно это: "...не как остальные/большинство!...", и так гордо оглядывая всех присутствующих. Его мнение неожиданно стало противоположно вашему (потому что вы - это большинство или все остальные), став одновременно с ним совпадать. Я понимаю, что на протяжении жизни человек меняет свое мнение ввиду накопившегося опыта, по другим причинам... но не противореча самому себе так. Я тогда не знала, смеяться мне или что делать, но как всегда благоразумно промолчала. Меня этот момент несколько выбил из колеи, стоит признаться...
А еще есть те, которых я почему-то ненавижу.. ну хорошо, просто не люблю. Крепко так не люблю. Они мне ничего и не сделали, а прямо смотреть тошно. То взгляд слишком надменный, то визжит слишком громко... Да, мне меня самой бывает так сложно понять!
Все это неправильно, верно? Мне они, по сути, ничего особенно болезненного и неприятного не сделали, а негатив так и течет. Неправильно, нехорошо? Да только... как будто уже никак без этого. Таких людей, которые бы мне всецело нравились, очень мало. Виной этому - я сама, сама и мучаюсь.
Ну да ландо
Я выплюнула много ненужного яда, и теперь мне совсем-совсем хорошо Это был позитивный пост о негативе, о да. И почти что бред сумасшедшего
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Ммм, а может, кто-нибудь знает, как скачивать музыку с контакта? Я совершенно случайно нашла там одну удивительную вещь, но не могу найти сайт, где можно скачать ее, а она просто замечательно, и так хочется ее в плеер...
Если кто знает и поможет - буду премного благодарна ^^
Если кто знает и поможет - буду премного благодарна ^^
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Когда-нибудь в моей голове поселится самая невыполнимая идея, которая окажется слишком навязчивой и настырной, и я, поддаваясь ее безумным и несуразным требованиям, буду идти и идти, воплощая ее, претворяя ее в жизнь, даже не подозревая о том, что это попросту невозможно...
А я ведь даже не дописала "...Осенние сны...", а тут еще и Revendorn, который я уже пишу-пишу-пишу, и все никак не допишу, потому что уже 8 стихотворных страниц, а нет и половины. Что же, еще одна невыполнимая задачка - как раз в моем духе! До конкурса два месяца, до экзаменов тоже, и теперь я все сильнее осознаю, что не успею дописать его до лета, а значит, не смогу отправить на конкурс. Ну, ничего. Когда нибудь и эта маленькая трагедия закончится и я, вполне возможно, отправлюю ее куда-нибудь, как и хотела с самого начала.
А ведь еще и проза. Уже не та, что на конкурс, но нужно, нужно, нужно... Но то слов нет, то времени, как всегда.
На улице уже плюс, и ярко светит солнышко (а кажется, это только вчера в это время на улице уже стояла непроглядная тьма), и на неделю, включая мое обязательное выздоровление, столько планов и их долгожданное осуществление =)
Все будет хорошо. Все будет...
А я ведь даже не дописала "...Осенние сны...", а тут еще и Revendorn, который я уже пишу-пишу-пишу, и все никак не допишу, потому что уже 8 стихотворных страниц, а нет и половины. Что же, еще одна невыполнимая задачка - как раз в моем духе! До конкурса два месяца, до экзаменов тоже, и теперь я все сильнее осознаю, что не успею дописать его до лета, а значит, не смогу отправить на конкурс. Ну, ничего. Когда нибудь и эта маленькая трагедия закончится и я, вполне возможно, отправлюю ее куда-нибудь, как и хотела с самого начала.
А ведь еще и проза. Уже не та, что на конкурс, но нужно, нужно, нужно... Но то слов нет, то времени, как всегда.
На улице уже плюс, и ярко светит солнышко (а кажется, это только вчера в это время на улице уже стояла непроглядная тьма), и на неделю, включая мое обязательное выздоровление, столько планов и их долгожданное осуществление =)
Все будет хорошо. Все будет...
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Если бы я могла чуть больше, как думаешь, было бы все проще? А легче?..
Мои глупые постоянные повторяющиеся слова уже никому не нужны. А я ввиду отдаленности или по незнанию не могу - а так хочется! - сделать что-то, отчего бы улыбнулись искренне и мягко. Приехать, черт возьми (осталось только вырваться из заточения, ха, как ничтожно мало!) и, глядя в глаза, заверить, что все совсем не так, и эта злая весна всего лишь бессмысленный фон, и то, что птички поют и снег тает вовсе не значит, что она существует.
Что потом кто-то безумно нужный смог бы вздохнуть глубоко и сказать себе, твердо так, сильно о том, что все это мелочи. И настоящая жизнь - вот она, на ладони, на улице. Вот она - здесь.
И все как нельзя лучше, и вот она - сладостная пора перемен, и... снова все как должно было бы быть.
Мои глупые постоянные повторяющиеся слова уже никому не нужны. А я ввиду отдаленности или по незнанию не могу - а так хочется! - сделать что-то, отчего бы улыбнулись искренне и мягко. Приехать, черт возьми (осталось только вырваться из заточения, ха, как ничтожно мало!) и, глядя в глаза, заверить, что все совсем не так, и эта злая весна всего лишь бессмысленный фон, и то, что птички поют и снег тает вовсе не значит, что она существует.
Что потом кто-то безумно нужный смог бы вздохнуть глубоко и сказать себе, твердо так, сильно о том, что все это мелочи. И настоящая жизнь - вот она, на ладони, на улице. Вот она - здесь.
И все как нельзя лучше, и вот она - сладостная пора перемен, и... снова все как должно было бы быть.
12:20
Доступ к записи ограничен
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Не знаю, что не так... То ли слишком ярко, то ли просто не те тона. Ну ничего, сделают мне фон и будет как надо, именно так!
Как это, все же, на меня не похоже! Слишком не похоже, через чур. Сейчас здесь душно и слепит глаза, и мне не по себе оттого, что я вижу теперь у себя, будь то фон, который мне очень нравится, будь то не раздражающий фон записей, будь то эпиграф.. кстати, эпиграфом я довольна) Размазня полная, однако мне почему-то нравится
Прошлое оформление войдет для меня в историю, я знаю, что однажды обязательно поставлю его вновь. Но однажды зимняя ночь сменится весенним рассветом, по-другому бы быть не могло, а значит, все меняется... все.
Создатель мой! Спасибо за весну!
Я думал, что она не возвратится,-
Но… дай сбежать в лесную тишину
От злобы дня, холеры и столицы!
Весенний ветер за дверьми…
В кого б влюбиться, черт возьми?
Саша Черный
Как это, все же, на меня не похоже! Слишком не похоже, через чур. Сейчас здесь душно и слепит глаза, и мне не по себе оттого, что я вижу теперь у себя, будь то фон, который мне очень нравится, будь то не раздражающий фон записей, будь то эпиграф.. кстати, эпиграфом я довольна) Размазня полная, однако мне почему-то нравится
Прошлое оформление войдет для меня в историю, я знаю, что однажды обязательно поставлю его вновь. Но однажды зимняя ночь сменится весенним рассветом, по-другому бы быть не могло, а значит, все меняется... все.
Создатель мой! Спасибо за весну!
Я думал, что она не возвратится,-
Но… дай сбежать в лесную тишину
От злобы дня, холеры и столицы!
Весенний ветер за дверьми…
В кого б влюбиться, черт возьми?
Саша Черный
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.
Это типа почти новое оформление 
Осталось только еще кое-где, кое-что, и эпиграфу нужно рамку, да...
Весна за окном, весна даже где-то внутри..
Как странно.
Осталось только еще кое-где, кое-что, и эпиграфу нужно рамку, да...
Весна за окном, весна даже где-то внутри..
Как странно.
четверг, 17 марта 2011
Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города не было нигде на земле.